Элизабет кричала и упиралась, но её похитители были сильнее. Они грубо втолкнули ее в дом, заваленный хламом. Навстречу выползла уродливая сгорбленная старуха с огромным носом и выпяченной нижней губой. Она бесцеремонно оглядела Элизабет и спросила, ехидно ухмыльнувшись: «Готова встать на наш путь?».
В ужасе отшатнувшись, Элизабет решительно покачала головой. «Какая наглая девица!» — возмущенно взвилась сводня и принялась стаскивать с упирающейся девушки одежду.
В первый день нового 1753 года 18-летняя горничная Элизабет Каннинг проводила время с семьей. Празднование так ее увлекло, что в дом, в котором она прислуживала, девушка заторопились только поздним вечером. Родственники проводили Элизабет до перекрестка и вернулись назад, уверенные, что дальше она спокойно доберется сама. Поэтому, когда вскоре в дверь постучался хозяин Элизабет с намерением поторопить запоздавшую служанку, все не на шутку перепугались. Миссис Каннинг тут же велела сыновьям пробежаться по району…но Элизабет точно в воду канула.
Элизабет Каннинг
На следующий день поисками пропавшей был занят весь Лондон: даже в церквях читали молитвы, уповая на ее возвращение. Однако никаких подвижек в деле не было: лишь один из случайных прохожих вспомнил, будто в тот злополучный вечер слышал сдавленный женский крик из проезжавшего мимо экипажа. Через несколько недель никто уже не чаял увидеть девушку в живых. Однако вечером 29 января Элизабет появилась на пороге родного дома. При виде исхудавшей дочери, облаченной в грязные лохмотья, миссис Каннинг упала в обморок. Бедняжка Элизабет и сама была так слаба, что едва держалась на ногах.
Запинаясь и путаясь, она поведала семье о том, как в тот роковой вечер на нее напали двое мужчин и силой затащили в карету. По пути служанку избили и лишили части одежды, так что дорогу до места своего заточения она почти не запомнила. Похитители привели ее в грязный дом, где устрашающая старуха спросила, не хочет ли милая девушка поработать на нее, продавая свое тело. Разумеется, порядочная Элизабет с гневом отвергла это предложение, на то что старуха, стащив с нее оставшуюся одежду и избив, велела похитителям запереть несчастную служанку на чердаке, где хранилась солома.
Судебный набросок чердака, где могла удерживаться Элизабет
В затхлом помещении бедняжка провела самые долгие в ее жизни дни: кормили ее лишь чёрствым хлебом и водой, но хотя бы больше ничего не требовали. Только через месяц Элизабет удалось бежать через окно. Она смутно помнила, как добиралась до дома, но назвала несколько ориентиров и фамилию Уэллс, которую во время своего плена она слышала несколько раз. История до глубины души поразила всех членов семьи, соседей и друзей Каннингов. Сарафанное радио отчасти помогло: возможные похитители Элизабет были найдены.
На следующий день сама пострадавшая в сопровождении друзей и полицейских приехала на место своего предполагаемого заточения — к дому Сюзанны Уэллс в районе Энфилд-Уош. Ветхое строение представляло собой зрелище удручающее и служило одновременно плотничьей мастерской, пивной и гостиницей. Гуляли домашние козы, копошились в земле куры, тут и там лежали тела постояльцев, перебравших с выпивкой…В доме, кроме хозяйки и жильцов, обнаружилось несколько женщин, из которых Элизабет сразу же опознала Мэри Скуайрс — страшную цыганку, предложившую ей работу, и Вёрчью Холл — девушку, приносившую ей еду. Поднявшись на чердак, полицейские сначала пришли в недоумение — он выглядел вовсе не так, как описывала его Элизабет, а окна были надёжно заколочены. Впрочем, все неувязки решено было списать на общее слабое состояние бедняжки.
Изображение использовано в иллюстративных целях, худ. Джордж Данлоп Лесли
Расследовать это дело взялся судья Генри Филдинг, который проникся симпатией к потерпевшей. Обитатели дома Уэллсов были арестованы, однако в своем преступлении не сознались. Только после допросов с пристрастием и угроз со стороны судьи мисс Холл сдалась и согласилась с обвинениями Элизабет.
Так, доказательств вины оказалось достаточно, чтобы признать Мэри Скуайрс за причинение ущерба, равного 10 шиллингам — стоимости уничтоженной одежды Элизабет, виновной и приговорить к повешению. Миссис Уэллс, хозяйка дома, отделалась менее значительным наказанием — шестью месяцами заключения и заклеймённой рукой.
На этом история могла бы завершиться, но делом неожиданно заинтересовался судья Крисп Гаскойн, углядевший в истории Элизабет слишком много противоречий. Во время своего расследования он пришел к однозначному выводу, что цыганка Скуайрс никак не могла сделать того, в чем обвинялась, так как весь декабрь и январь находилась в совершенно другом месте, чему было множество свидетелей. К тому же, начистоту поговорив с мисс Холл, он убедился, что та от испуга лишь повторила слова, которые от нее ожидали услышать.
Гаскойн выдвинул Элизабет Каннинг обвинения в лжесвидетельстве, что вызывало в обществе настоящую бурю негодования. На судью обрушились потоки народного гнева: как он мог поверить страшной цыганке-своднице, а не бедной служанке, берегущей свою честь?! Но Гаскойн оказался достаточно убедителен, чтобы к нему прислушался сам король Георг II: по особому монаршему распоряжению казнь Мэри Скуайрс была отменена, а она сама выпущена на свободу на время дальнейших разбирательств.
Мэри Скуайрс, газетная иллюстрация
В апреле 1754 года на суде в качестве обвиняемой предстала уже сама Элизабет. Все жители Лондона разделились на два лагеря и с нетерпением ждали окончания этой истории. Ситуация так накалилась, что на судью Гаскойна было совершено нападение, поэтому, из соображений безопасности, он не смог присутствовать на основном заседании.
В конце концов, присяжные признали, что в истории, рассказанной Элизабет, было слишком много белых пятен и несостыковок: служанку осудили за лжесвидетельство и приговорили к месячному тюремному заключению и семилетней ссылке.
Суд над Элизабет Каннинг, газетная иллюстрация
Окончательный вердикт по «делу Каннинг» только подогрел всеобщее недовольство. Шумиха улеглась лишь много месяцев спустя, когда Элизабет уже была направлена отбывать ссылку в Коннектикут, где, благодаря своим заступникам, поселилась в доме священника Илайши Уильямса, который относился к ней как к собственной дочери. После смерти преподобного Элизабет вышла замуж за некоего Джона Трита и родила ему 4 детей. Жизнь бывшей служанки неожиданно оборвалась в 1773 году — ей было всего 38 лет.
А загадка таинственного исчезновения Элизабет осталась нераскрытой до сих пор. Где пропадала девица? Кто знает…