Вы знали, что режиссер уморительно смешных советских комедий Леонид Гайдай был не только ветераном, но и инвалидом Великой Отечественной?
«Слишком я мало воевал»
Иркутский выпускник 1941 года Леня Гайдай стоял на пороге военкомата уже через два дня после окончания школы, записываясь в добровольцы. Но юношу «притормозили» и призвали только осенью. Он попал не на фронт – в Монголию, где вспомогательное кавалерийское подразделение ловило и объезжало для фронтовых нужд диких степных лошадей. Уже тогда высокий Гайдай с юмором писал однокласснику:
Представь себе, сажусь я на такую лошадку – они же низкорослые – ноги прямо на земле, и конь из-под меня спокойно выходит
Эта картинка впоследствии станет одним из эпизодов «Кавказской пленницы» — когда длинноногий Шурик поедет на маленьком ослике… А пока молодой человек рвался на передовую. И по пути пережил еще один эпизод, позже подаренный другому герою.
Фронтовой «рекрутер» приехал отбирать добровольцев. Начал перечислять рода войск, куда можно записаться: пехота, танковые войска, авиация, кавалерия… После каждого слова Леонид Гайдай бодро кричал: «Я!» и вышагивал вперед. Наконец, офицер не выдержал:
Стойте! Дайте мне уже огласить весь список!
Позже эта фраза в несколько доработанном виде пополнит фонд общенародных афоризмов.
Не убит подо Ржевом
Гайдай попал в пехоту на Калининский фронт. Вчерашний школьник с отличными оценками по немецкому языку был распределен в разведку. Четыре наступательных операции провела за год в районе Ржева Красная армия – это были кровавые сражения, стоившие жизни сотням тысяч наших бойцов.
Гайдай провел в этом аду всего 4 месяца. И уцелел, за спины товарищей не прятался, проявил героизм и получил заслуженную медаль «За Боевые заслуги»: он лично обезвредил обнаруженную огневую точку (забросал пулеметный расчет гранатами, уничтожив троих немцев), и в составе группы добыл очередного «языка».
Коварная «проволочка»
Историю своего ранения в марте 43-го он спокойно описывал в письме брату:
Устали очень. Ведем языка, еле ноги переставляем, распутица еще. Я пленного другим передал, сам плетусь в хвосте. А тут проволочка какая-то… Ну я ее и – раз ногой! А это растяжка мины противопехотной.
Ногу, к счастью, на месте не оторвало – только раздробило стопу осколками. Пять госпиталей. Пять операций в надежде спасти ногу. Леонид очень убедительно уговаривал врачей не проводить ампутацию:
Актером стать хочу! Где вы видели безногих актеров?
Любимец публики
Год скитания по госпиталям он посвятил любимому делу – куда бы ни попал, обжившись, организовывал группы самодеятельности из выздоравливающих и медработников, ставил чеховские водевили. Эти выступления скрашивали госпитальную жизнь, приободряли раненых и медперсонал. Юная санитарка, позже ставшая известным педагогом, вспоминала:
Всеобщим был любимцем! Стоило Леониду выйти на сцену, люди тут же начинали аплодировать, смеясь. Уморительно читал Ильфа и Петрова- удержаться от смеха было невозможно.
К январю 44-го его окончательно выписали комиссованным подчистую, на костылях, с III группой инвалидности. Несмотря на ежегодные освидетельствования, ее так и не сняли до конца жизни. Хотя сам Гайдай никогда себя инвалидом не называл и не считал.
Тросточка, как режиссерский аксессуар
Дальше была более-менее гладкая биография успешного творца: студия при Иркутском театре, ВГИК, работа на «Мосфильме» — сам Пырьев ему благоволил. Блистательная серия шедевров «Про Шурика», еще ряд классических светских комедий.
Неизменную трость Гайдая окружающие считали частью творческого образа. Хотя у ее появления были более прозаичные причины. Боль от последствий ранения не отступала никогда, лишь затихала временами. Кость не раз воспалялась, выталкивая застрявшие осколки.
Но никому и в голову не приходило, что режиссер, снимающий самые веселые и жизнеутверждающие в стране комедии, физически страдает. А ведь считается, что хронические болезни однозначно влияют на характер и мировоззрение людей… Может, в этом и есть главное чудо и главная загадка таланта Леонида Гайдая?